Школа современных психотехнологий

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ПОДГОТОВКА И ВОЕННАЯ ПСИХОЛОГИЯ

 Утлик Эрнст Платонович

доктор психологических наук, профессор кафедры психологии Военного университета Министерства обороны РФ

   Аннотация. Предлагается уточненное понятие «психологическая подготовка» на основе приведения его в соответствие с местом психологической подготовки в структуре военной психологии. Раскрываются трудности теоретического оформлении феномена и конструкта «психологическая подготовка». Проясняются препятствия на пути практической реализации идей, методов и рекомендаций по психологической подготовке. Предлагается использовать словосочетание «психологическая подготовка» только в связке с боевой подготовкой.

   Ключевые слова: психологическая подготовка; боевой стресс; стрессоустойчивость; психологическая дистанция; страх; паника; боевой психологический тренинг.

   Проблема (введение)

   Практика профессиональной подготовки такова, что многие ее виды остаются незавершенными. Одна из причин этого состоит в том, что они упускают, не моделируют существующими дидактическими средствами реальные профессиональные трудности, имеющие эмоционально-волевую природу и создающие стрессовые ситуации. Из-за этого будущие специалисты, обладая  необходимыми способностями и мотивацией, не реализуют себя на рабочем месте (в боевой обстановке) из-за страха, отвращения, боязни ответственности и прочих негативных эмоций, с которыми не могут справиться. Их интеллектуальные и психомоторные качества и навыки оказываются недостаточно эффективными или не используются вовсе.

   Есть примеры, когда люди, наделенные замечательным певческим талантом, ораторским или педагогическим даром, управленческими способностями, панически боятся аудитории, власти или ответственности.

   Люди, ухаживающие за беспомощными больными или детьми-инвалидами, иногда не могут справиться с чувством отвращения.

   Все это не может не сказываться на профессиональной деятельности. Например, будущие пилоты, случается, настолько сильно волнуются перед первым самостоятельным полетом, что этот полет откладывается [1, с. 272].

   Подобные эпизоды можно обнаружить во многих сложных профессиях. Они свидетельствуют о том, что между профессиональной (боевой) подготовкой и реальными требованиями рабочего места (войны, боя) существует определенная психологическая дистанция. 

Это значит, что переход из образовательной среды в сферу боевой реальности сопряжен с комплексом когнитивных трудностей и негативных переживаний, существенно снижающих боевую эффективность воина или делающих его малопригодным для войны и боя.

   Чем объемнее и значительнее этот комплекс, чем больше дистанция, тем серьезнее негативные последствия. Иногда дистанция настолько велика, что ставится под сомнение профессиональная пригодность человека и ценность профессиональной выучки, ведь ее проявления — это отказ от профессии, несчастные случаи, аварии, катастрофы, а также трусость, измена, предательство…

   Возникновение психологической дистанции, разрыва между приобретаемыми компетенциями и структурой реальной деятельности объясняется отличием практической деятельности от условий и целей научения этой деятельности. Это своего рода «недоученность», которую фиксирует грустная шутка: «забудьте, чему вас учили, и смотрите, что надо делать…».

   Если эта дистанция не слишком велика, она преодолевается в ходе профессиональной адаптации, контекстуального обучения (на рабочем месте) или в результате «боевого крещения». Большую дистанцию заполнить уже невозможно.

   Дистанция имеет свойство увеличиваться, например, потому что развитие военной техники и оружия, тактики и военного искусства в целом обычно опережает динамику военной дидактики (теории и практики боевой подготовки). Особенно велико это отставание для армий-победителей.

   Согласно сложившейся отечественной традиции, проблематика, порождаемая психологической дистанцией, маркируется понятием «психологическая подготовка», которое, к сожалению, слишком расплывчато, страдает изоляционизмом и почти не используется за пределами военной психологии, исключая, может быть, психологию спорта. Но здесь «психологическая подготовка» — это вся психология спорта, в чем легко убедиться по следующей цитате: «Полномасштабная психологическая подготовка обязательно включает в себя все стороны и этапы подготовки спортсмена. Это планирование, отбор кандидатов, психодиагностика личности, формирование долговременной мотивации, постановка долгосрочных и краткосрочных целей, моделирование условий соревнований, коррекция эмоционально-волевой сферы, обучение психической саморегуляции и идеомоторной тренировке, актуализация психологической составляющей физической, технической и тактической подготовки, формирование подсознательных установок деятельности, психотерапия инстинктивных страхов и блоков, психогигиена и восстановление, формирование экзистенциального пространства самореализации, психологический контроль состояния на всех этапах подготовки спортсмена, осознание результатов деятельности и ряд других специфических проблемных сторон» [9, с. 5].

   Подобная тенденция к расширению объема понятия психологической подготовки имеет место и в военной психологии. Но у военной психологии большие возможности и перед ней слишком много задач, чтобы ограничивать психологической подготовкой.

   Психологическая подготовка — это один из разделов военной психологии, в чем легко убедиться, изучив серьезное пособие по этому предмету [4]. Этот раздел объединяет исследования психологических феноменов боя как моделей боевого обучения и психологическое проектирование на этой основе боевой подготовки с целью развития стрессоустойчивости военнослужащих.

   Психологическая подготовка является теоретико-психологическим развитием старого военного правила «учить войска тому, что необходимо на войне». Но прежде всего понятие психологической подготовки представляет собой полезный теоретический конструкт, позволяющий лучше понять психологические проблемы, порождаемые разрывом между учебным процессом и профессиональной деятельностью, и найти способы сблизить результаты боевой подготовки и требования войны (боя).

   Практика психологической подготовки позволяет скорректировать систему военно-профессионального образования, психологически сблизить ее с боевой деятельностью.

   Общие вопросы военной психодидактики не входят в область психологической подготовки.

   История вопроса

   Эпизодические примеры удачной психологической подготовки можно найти в разные периоды военной истории, но ее теоретическое развитие и систематическое практическое  применение не насчитывает и сотни лет. Одной из первых значительных работ в этой области стала переведенная в 1956 г. книга подполковника армии США Р.Б. Ригга под поучительным названием «Боевая подготовка войск: Организация и проведение подготовки войск в условиях, приближенных к боевой действительности». При буквальном переводе название выглядит еще красноречивее: «Как обеспечить реализм в боевой подготовке».

   Между тем в России начало теории психологической подготовки восходит к 1913 году, когда Г.Е. Шумков заявил: «Помимо необходимости технической подготовки, считается также необходимой подготовка психологическая». «Для психологической подготовки будущих бойцов к боевой обстановке нужно честно, откровенно, правдиво и деловито познакомить воинов с их будущей деятельностью, ее обстановкой. Бойцы должны отчетливо осознавать, что война не торжественная прогулка и даже не ряд возвышающих душу боев, а сплошная мука походной, сторожевой, боевой службы с ее тяготами, лишениями, болезнями и потерями и кажущейся бездеятельностью и непонятливостью. Современные войны выигрываются не лихими наскоками, а настойчивым измором врага, подползанием к нему шаг за шагом, день за днем, при этом воины нередко подвергаются крайнему истощению, частым неудачам и даже поражению, захлебываясь порою в крови» [10, с.76].

   К сожалению, из этой цитаты оказалось востребованным только первое предложение, которое надолго превратилось в бессодержательный лозунг, призыв, не находящий должного практического применения. «Психологическая подготовка» оказалась оторванной от реальной боевой подготовки, идея «психологической подготовки» не стала популярной среди офицерского состава частей, штабов и органов управления боевой подготовкой, и только военные психологи поддерживали ее дух.

   Главная и надолго утраченная мысль Г.Е. Шумкова не в том, что нужна какая-то мифическая подготовка, дополнительная, «помимо технической подготовки». Речь идет о боевой подготовке, надлежащим образом устроенной при помощи психологии. Дело не в «добавке» к боевой подготовке, а в ее преобразовании, в решении задачи, которая сформулирована давным-давно и которая успешно решалась выдающимися военачальниками, например, А.В. Суворовым, и всячески пропагандировалась М.И. Драгомировым, Н.Д. Бутовским, С.О. Макаровым и другими военными руководителями, которые глубоко понимали психологию военного дела, его существование в двух сферах — мирного и военного времени, ― и отсюда урок: «вредно учить войска тому, что не нужно на войне».

   Идея психологической подготовки время от времени всплывала и в советской военной печати. Но ее, признавая «ценной», относили к «увлечениям» и отвергали. Например, комкор В.В. Путна в 1924 г. свел подобные предложения к желанию усложнить быт войск: «В освирепении на некоторые пережитки прошлого предлагали лагерь превратить чуть ли не в запрятанный в землю узел полевого сопротивления...» [8, с.107].

   Определенным образом активизировался интерес к психологической подготовке после Великой Отечественной войны. Много полезных идей можно найти в труде Г.Д. Лукова [6, с. 233–237]. Поучительными являются: психологический анализ боевой деятельности; сравнение психологических характеристик боя и боевой подготовки; описание способов приближения обстановки боевой учебы к требованиям боя; описание «чувства условности», которое служит  препятствием для достижения психологического реализма всех видов боевой подготовки воина в мирное время и др.

   Тем не менее, практическая значимость психологической подготовки осознавалась медленно. Для широкого круга офицерского состава она оставалась вне военного мировоззрения или не воспринималась как инструмент достижения адекватности боевой подготовки воина (и войск в целом), соответствия боевой обученности и воинской воспитанности современным требованиям войны и боя.

   Возможно, какую-то роль в этом играет сам термин «психологическая подготовка». Не случайно некоторые военные психологи не принимали этот термин. Например, М.П. Коробейников назвал свою докторскую диссертацию «Психологические проблемы подготовки советских воинов к современной войне» (1970). Тенденция к некоторому суждению понятия «психологическая подготовка» намечена в труде А.Г. Караяни, где отдельная глава носит название «Психологическая подготовка боевых действий…» [4, с.129-152].

   Создание концепции психологической подготовки

   Концепция психологической подготовки формировалась в условиях теоретического голода и идеологического давления. Она представляла собой отчаянную попытку преодолеть или обойти эти препятствия. Но эта задача в целом не была решена. Идеологическое давление было слишком сильным, а военная психология слишком слабой. Она могла существовать только при условии ее политизации и идеологизации. Термин «психологическая подготовка» обычно к чему-то присоединялся: то к «политической», то к «моральной» подготовке. На этой основе сформировалась многочисленная и долговечная группа псевдоспециалистов (научный коммунизм, марксистко-ленинская философия, партийно-политическая работа и пр.) бессодержательные публикации которых преобладали во всех военных изданиях, да и сегодня не являются редкостью.

   Еще в 1987 г. Н.Ф. Феденко возражал против присоединения психологической подготовки к чему бы то ни было, кроме боевой подготовки. По его мнению, «словосочетание, «морально-политическая и психологическая подготовка» — это не что иное «как общее обозначение воспитательной работы». А «морально-психологическая подготовка» — это либо тавтологическое обозначение психологической подготовки, либо какой-то аспект этики, то есть, дисциплины, которая психологией не является [12, с.5].

   Теоретическая база концепции психологической подготовки и сегодня представляется недостаточно развитой; она не опирается на какую-либо теорию учения. Попытка привлечь теорию «поэтапного (планомерного) формирования умственных действий» оказалась неудачной, о чем твердо и неоднократно заявлял М.И. Дьяченко [3, с.96].

   Ключевым звеном теории и практики психологической подготовки является обретение боевой стрессоустойчивости. Конечно, это не вся психологическая подготовка. Серьезные психологические проблемы существуют и в области формирования военно-профессионального мастерства, и в области военно-профессиональной мотивации. Разумеется, необходима организация обучения и воспитания военнослужащих, поддержания воинской дисциплины с учетом психологических факторов современной войны. Очевидно, что только при этом воин будет готов в любой момент выступить на защиту Родины, победить врага и сохранить свое психическое здоровье.

   Но это задачи военной психологии в целом, а не одного ее раздела, каким является психологическая подготовка.

   Проблема психологической подготовки целенаправленно развивалась на кафедре военной педагогики и психологии, а затем на кафедре психологии (Военный университет), начиная с средины 60-х годов ХХ в.

   В 1966 г. психологическая подготовка трактовалась как «развитие и формирование у воинов с учетом требований войны и боя психических процессов, состояний, образований и свойств личности» и как «воздействие на личность и коллектив воинов с целью настройки их на самоотверженные боевые действия и создания субъективных условий для эффективного использования и проявления знаний, умений, навыков, способностей, всех других качеств в войне» [2, c.26-26].

   Одновременно подвергались критике как «односторонние и узкие» («создание настроя психики воинов», «психики к раздражителям чрезвычайной силы»), так и чрезмерно широкие толкования данного явления («содержание психологической подготовки равнозначно вообще формированию морально-боевых качеств воинов»).

   В то же время не встречали отвержения (по понятным причинам) и смехотворные утверждения, подобно следующему: «Среди воинов с материалистическим мировоззрением почти не наблюдалось случаев проявления растерянности, боязни, страха. У большинства оказалось более обостренным чувство ненависти к американским агрессорам. У солдат же с религиозным мировоззрением карибские события вызывали растерянность, страх или глубокое состояние апатии и безразличия» [7, с.18-20].

   Н.Ф.Феденко предлагал воспринимать психологическую подготовку как «процесс формирования психологической устойчивости к опасности, стремления к противоборству». Он был убежден, что боевая подготовка не является действительно боевой, если в ней нет «противника». Нет слов, по настоящему «учить войска тому, что необходимо на войне» намного сложнее, дороже, опаснее, а подчас и непонятно, как это делать. Поэтому необходима особая специализация среди военных психологов — владение теорией и методами приближения условий боевой учебы к требованиям войны, современной обстановки боя.

   Ее «специфическое содержание» он видел в «изменении характера влияния психического состояния напряженности на психические процессы и свойства. Из угнетающего оно должно стать стимулирующим» [10, с.206].

   Уместно сравнить эту старую идею русского психолога с текстом современного американского наставления: «Контролируемый боевой стресс может вызывать стрессовые реакции лояльности, самоотверженности и героизма. И наоборот, неконтролируемый боевой стресс вызывает неустойчивое или опасное поведение, которое нарушает или препятствует выполнению миссии подразделения. Неконтролируемый боевой стресс может ухудшить и может принести позор, катастрофу и поражение» [13, p.1].

   Н.Ф. Феденко и его ученики (В.И. Варваров, Г.А. Давыдов и др.) работали над созданием и использованием психологической модели боя как условия достижения психологической подготовленности воинов). Моделировать надо не просто «условия боя», а психическое состояние воина на поле боя, ту целесообразную деятельность, которая должна привести к успешному решению боевой задачи и сохранить его боеспособность и психическое здоровье.

   Насколько это не просто, видно из следующих исследовательских материалов [Табл 1].

 Таблица 1.

Симптомы страха у пилотов (%)

   По отчетам 1985 офицеров и 2519 рядовых ВВС США периода 2-й мировой войны; данные опубликованы в 1947 г. [13, p. 243]

   Нечто похожее наблюдалось у американских военнослужащих во Вьетнаме. «Со временем накапливаются необычные явления: число страдающих снохождением и энурезом растет, а многие солдаты начинают говорить во сне. Независимо от продолжительности участия в боевых действиях имеют место определенные «нормальные боевые реакции», свойственные всем солдатам в равной мере: 50% испытывают сильное сердцебиение, 45% — страдают от расстройства желудка и кишечника, 30% жалуются на холодный пот, 25% мучит тошнота, и 25% — дрожь, 25% чувствуют, что их мышцы становятся ригидными, 20% — приступы рвоты, 20% испытывают общетелесную слабость, 10% страдают от боли в животе и 6% — от непроизвольного мочеиспускания» [14, с. 201].

   Еще в 1968 г. Н.Ф. Феденко сформулировал идею использования аппаратных средств в психологической подготовке. «Показателями, которые свидетельствуют о состоянии напряженности, являются мигание глаз, изменение температуры кожи, увеличение зрачка, изменение распределения потоотделения, побледнение лица и т.п. Для более точной регистрации признаков этого состояния обычно используют показатели сердечной деятельности. В момент высокого напряжения частота пульса достигает 150–180 ударов в минуту. Кровяное давление повышается до 180–190 мм ртутного столба. При возникновении напряженного состояния происходит также увеличение амплитуды биотоков коры головного мозга, в частности ритма с частотой 4–6 гц. Электроэнцефалограммы могут, в принципе, использоваться как «индикаторы продуктивного и непродуктивного состояния» у лиц, предназначенных для несения боевого дежурства. Это очень перспективное обстоятельство для ракетных и радиотехнических войск.

Рис. 1. Эпизод паники (Первая мировая война). Большинство бегуших без оружия.

   О состоянии напряженности свидетельствуют и те изменения в протекании психических процессов и реакций, которые были названы выше. Поэтому психологические замеры скорости и точности решения интеллектуальных задач, тесты внимания, памяти, быстроты реакций, точности действий и движений, а также речевой отчет и особенности внешнего поведения могут рассматриваться в качестве методов выявления напряженности» [11, с.203–204].

   Выводы

   Таким образом, на сегодня кристаллизовались две линии психологической подготовки:

   1). Антистрессовое боевое обучение, реализуемое психологически грамотными командирами подразделений (частей, соединений) и инструкторами и консультируемое военными психологами, специалистами по вопросам психологического моделирования боя, приближения условий боевой подготовки к боевой обстановке. Это, в сущности, психологическая закалка боевых компетенций, развитие боевой агрессивности, стремления сразиться с врагом и победить его.

   2). Специальное психологическое обучение, реализуемое военными психологами. Путем специальных психологических тренингов, психотехнических игр и упражнений, психогимнастики достигается целенаправленное, акцентированное развитие соответствующих качеств военнослужащих: профессиональное восприятие, профессиональное внимание, профессиональная память, профессиональное мышление и другие. Например, у разведчиков развиваются точность восприятия элементов обстановки, способность ориентироваться в пространстве и времени в сложных условиях, глазомер, устойчивость и распределяемость внимания, память, наблюдательность, сообразительность, способность длительное время находиться в неподвижности в условиях плохой погоды, в замкнутом пространстве и др. (А.Г. Караяни) [4, с.135].

   Одним словом, это «боевой психологический тренинг», тренировка навыков психической мобилизации и восстановления, повышение психологической культуры военнослужащих, развитие  способности противостоять характерным для боевой деятельности стрессорам.

   Из всего изложенного следует и определенный вывод относительно специфических компетенций практического военного психолога в области «психологической подготовки»:

   1. Консультирование по вопросам психологического «приближения» боевой учебы (по всем ее отдельным дисциплинам) к боевой обстановке, то есть, по вопросам организации психологической подготовки в ходе боевой учебы.

   2. Тренерские компетенции в области психологической саморегуляции подготовительного и восстановительного характера.

   3. Диагностика боевого состояния и организация постоянного мониторинга уровня боевой психологической готовности.

   4.  Знание психологии вероятного противника.

   5. Компетенции в области использования существующих программно-аппаратных возможностей и развития этого направления.

   Главная задача психолога, специализирующегося в области психологической подготовки, — внести практический вклад в совершенствование системы формирования боевой стрессоустойчивости военнослужащих с тем, чтобы они становились более эффективными, побеждали в бою и сберегали свое психическое здоровье.

   Литература

1. Гандер Д.В. Профессиональная психопедагогика. М., 2007.

2. Дьяченко М.И. Психологическая подготовка советских воинов к боевым действиям в условиях современной войны. Лекция, прочитанная в Военно-политической академии. M., 1966.

3. Дьяченко М.И. Основные направления военно-психологических исследований в России после 1917 г. // Военная психология. Методология Теория. Практика. М., ВУ, 1998. Часть 1.

4. Караяни А.Г. Военная психология: в 2-х ч. М., Часть 1. 2016.

5. Караяни А.Г. Военная психология: в 2-х ч. Часть 2. М., 2016.

6. Луков Г.Д. Очерки по вопросам психологии обучения и воспитания советских воинов / Под ред. Н. Н. Тимофеева. Л., 1956.

7. Пирожков В.Ф. Формирование коммунистического мировоззрения у советских воинов. Труды академии, № 46. М., 1964.

8. Путна В.В. Боевая подготовка войск // Военная мысль и революция. 1924, № 8.

9. Сопов В.Ф. Теория и методика психологической подготовки в современном спорте. М., 2010, с.5.

10. Шумков Г.Е. Психика бойцов во время сражений. СПб., 1905. Выпуск I.

11. Феденко Н.Ф. Морально-психологическая подготовка советских воинов в современных условиях // Труды академии. – М.: ВПА, 1968. № 60.

12. Феденко Н.Ф. Состояние и перспективы развития теории и практики психологической подготовки войск // Пути повышения эффективности морально-политической и психологической подготовки личного состава в подразделении, части. Материалы научно-практической конференции. М.: ВПА, 1989.

13. Leaders’manual for combat stress control. FM 22-51. Washington, 2004.

14. Hilgard E. R. Introduction to psychology. 1962.

15. Watson P. Psycho-Krieg. Möglichkeiten,  Macht, und Mißbrauch der Militärpsychologie. Frankfurt am Main. 1985.